2.2. Жилые дома.

     Власть вплоть до октября 1919 года, несмотря на свершившийся октябрьский переворот, принадлежала атаманской верхушке станичной знати, торговцам, завозчикам. Им принадлежали лучшие земляные участки, двухэтажные дома по Большой улице, кожевенные и салотопенные заводики за «горьким» озером у леса «Салотопник», мельницы у «Лазаретника», Акционерное общество американской фирмы «Маккормик», торгующей сельхозорудиями.   

    Станица тогда состояла из 250 дворов. Избы, в основном бревёнчатые, были у середняков. Каждый такой двор занимал территорию в 15-20 соток. Усадьба обводилась крепким плетнем, высотою более двух метров. Плетни обмазывали глиной с обеих сторон. Он  примыкал  двумя  краями  к  избе,  выходившей  на  улицу. Со  стороны  улицы,  между  избой  и  плетнём –

калитка  и  ворота.  Весь  двор  на  зиму  укрывался  соломой,  а  внутри  располагали  сельхозинвентарь  и  один  или  два  амбара.  Тут  же  находилась  баня. Задняя  часть  двора  отводилась  для  содержания  скота.  Во  дворе  находился  сенник,  где  был  запас  корма  на  случай  длительного  бурана.  Дворы  примыкали  вплотную  друг  к  другу  и  каждый  квартал  казался  огромным  крытым  двором.  На  усадьбах  огородов  не  было,  они  находились  вокруг  озёр.  Дома  украшали  резьбой  и  наличниками,  а  крышу  крыли  кровельным  железом.  Хотя  так  жили  не  все.  Русская  и  казахская  беднота, а  также  «иногородние»  ютились  в  саманных  землянках  на  восточной  окраине.  

      В те  времена основным строительным материалом было дерево. Огром-ные лесные богатства, сравнительная простота обработки и не слишком высокая стоимость обеспечили этому материалу особую популярность. Из дерева рубили избы и крепости, ладили сани, всевозможные орудия труда, гнули дуги и колёса, резали детские игрушки. Каждый казак был дружен с топором, всегда заботясь о том, чтобы  жилище было не только тёплым, прочным и удобным, но и красивым. Красота и польза неразрывны. Они несут в себе следы человеческой жизни; в них его тепло, его дыхание, его надежды. Они хранят память и свидетельствуют о технических знаниях, высоком мастерстве их создателей. Дома  строили из сосновых  или берёзовых брёвен. Дикий камень для фундамента и мох добывали сами, обжигали  кирпич для печей, паклю для подстилки между брёвнами покупали.   «По наружному виду, дома казаков довольно многообразны, они весьма опрятны, и почти перед каждым красуются простые деревья и ягодные кусты». В домах казаков было от одной до пяти комнат, разделённых холодными сенями. Дома  были  «крестовые»  и  «пятистенники». Одна из комнат «пятистенника» называлась избой (кухня), другая горницей (чистая комната). Полы и полки делали из толстых сосновых досок.. В связи было  6-7 довольно больших и светлых окон, два из которых находились на передней уличной стене, одно или два обращено во двор, остальные окна, прорубающиеся в горнице, обращены на дом соседа. У бедняков дома были из одной избы с бревёнчатыми стенами, плетневыми сенями. Крыша была тесовой, драночной или деревянной. Если крыша тесовая, то на ней был проведён досчатый карниз, украшенный кусочками белой жести.

      На дворе перед сенями всегда устанавливалось маленькое крылечко. Летом с одной стороны прибивался «рукомойник» (умывальник). С крыльца дверь вела в сени, а оттуда одна дверь – в кухню, другая – в горницу, третья - прямо в кладовую.  Кладовка – часть сеней, отделённая перегородкой, где хранились сундуки с  имуществом, съестные припасы.   В переднем углу и горницы, и кухни находилась божница, уставленная иконами. «Плащаница» была особо уважаемой иконой казаков, «в редком доме её нет». В полу кухни была сделана  «западня» или  «голбец», который вёл в подполье, где во время зимы хранились огородные овощи. Горница служила для приёма гостей.

      Двор казака был огорожен забором и разделён на две части: переднюю и заднюю. «На лицевой части дом был с тесовыми воротами, по другую сторону находился погреб, а дальше один или два амбара». К стене горницы примыкала завозня (сарай где летом хранились сбруя и сани, а зимой телега земледельческие орудия). Между ней и амбаром был навес, под которым хранились дрова. «Стену, противоположную дому, застраивал сосед, но если необходимо, то застраивал хозяин». На заднем дворе находились скотная изба для телят и ягнят, хлев для овец и коров, была поветня, на которой зимой находился корм скоту. Зимой скот содержался на карде (пригон, огороженный жердями), который обычно устраивали на гумне вдали от дома. Постройки на заднем дворе покрывались драньем или соломой, в виде сараев. Иногда там строилась баня, но чаще её строили на огороде. «Огороды, обычно, устраивали возле реки, озера, редко возле домов. Это делалось с целью избавить себя от излишнего труда».    

     В нашем веке очень важно сберечь то ценное, что накапливалось веками. С каждым годом всё меньше остаётся старых построек, изб. Утратив своё практическое применение, они стоят заброшенные и медленно разваливаются. Судьба многих пойти на дрова. Можно сказать, что не о чем жалеть – старое уходит вместе со своим временем. Зачем и кому нужны эти развалины?

 Они нужны нам для того, что без них нет в человеке корня, того чувства, что называется чувством Родины. Их художественная форма выражает черты духовной культуры, этнические идеалы того времени. Старинные постройки позволяют восстановить в воображении живые, конкретные черты труда и быта наших предков.  

     Издавна  повелось:  люди выбирали место для поселения поближе к воде и к лесу, чтобы оно было открыто для ветра, чтобы было удобным земледелие,  рыбная ловля, охота. Станицы так органично вписывались в окружающую природу, что казалось естественным её продолжением. Они как бы растворялись в природе или вырастали из неё. Можно поучиться у наших предков правильно выбирать место для каждого отдельного строения и так связать его с природным окружением, что нельзя представить эту местность без той или иной избы. Причём к земле всегда относились очень бережно, всегда дома располагали так, чтобы они хорошо проветривались и были сухими. Мастера умели выигрышно использовать берег озера, вершину холма, перекрёсток дорог и так поставить строение, что оно смотрелось со всех сторон. При этом никогда не нарушалась сомасштабность строения с окружающей природой. Строение не должно заслонять света и красивого вида соседям.

     Когда - то вдоль улицы Большой, (ныне улица Ленина), ровной как стрела, стояли добротные «крестовые» и двухэтажные деревянные дома сибирского типа  (нижний этаж построен из кирпича верхний деревянный.) Деловой лес для строительства домов доставлялся сюда из Звериноголовской гужевым транспортом по линии с остановками в редутах Сибирском, Песчаном, Пресном, а так же дома строились из соснового леса, росшего когда-то на обрывистых берегах Горького озера.

    Как известно, конструктивную основу деревянного здания составляет сруб, сложенный из венцов. Четыре бревна, уложенные горизонтально в квадрат или прямоугольник и по углам связанные врубками, образуют венец. Чтобы связать плотнее, в каждом венце делают продольный паз, тогда бревно плотно садится на другое. Венец укладывают на венец – вырастает сруб. Избы обычно рубили с выпуском концов брёвен за пределы плоскости стены, концы брёвен при этом оставались круглыми. Этот вид связи называли ещё рубкой «в чашу», так как в каждом бревне вырубалась чаша – углубление, в которое укладывалось бревно следующего венца. Крыши строений покрывали тёсом, которым покрывают скаты крыши. Стык тесин по верху закрепляют бревном с пазом в нижней части. Его насаживают сверху на тесины так, что они не шелохнутся. Внутри «изба» представляла собой несколько комнат, одну из которых занимала «русская печь». Печь ставили обычно слева от  входа, небольшое пространство между печью и окном отделялось . Это своеобразная кухня, или «бабий кут». Здесь на залавке (нечто среднее между кухонным столом и лавкой) хозяйка готовила пищу. На полках она расставляла  посуду, на полу стоял «бачёк»  с водой. На лавке – миска с яйцами, на стене висела связка золотистого лука. Перед печью – помело, ухват, лопата, которой сажали в печь хлеб для выпечки  «на  паду»,  т. е.  не  используя  формы.

      Среди казаков ходил в то время такой анекдот. Казак возвратился  из похода с молодой женой.  Там, чтобы уговорить её выйти за него замуж, он наобещал ей «золотые горы»: «У меня три лавки!» (лавка – магазин). Оглядевшись, жена спрашивает: «И где же твои лавки?».  «Вот одна,  вот  вторая,  вот  третья!»-- сказал казак, показав рукой на залавок возле печи и на две лавки возле стола.